Каждый раз, уезжая с гастролей, брат Агафьи грузил на подводу натуроплату – кур или зарезанного бычка, а Гаша, заехав далеко в поле, доставала из выреза платья какое-никакое золотишко и заталкивала его в углубление гири. Когда началась гражданская война, не было дня, чтобы их подводу не останавливали бандиты.

Информатор продолжает публикации цикла «Никополь исторический». Интересные факты из жизни нашего края стали известны из рассказов заведующей мемориальным музеем И. М. Поддубного Н. Ю. Гинкул, историков Игоря Анцишкина, Мирослава Жуковского и журналистки Ларисы Крупиной. Первую и вторую части истории читайте здесь и здесь.

Перепуганный ухажер отстреливался от богатырши

Марк, единственный из всех братьев и сестер, стал поверенным Агафьи во многих делах. Это ему она доверяла свои тайны, в том числе и самую заветную – о местонахождении солидного капитала, заработанного за годы гастролей. Однажды старшая сестра сняла с шеи цепочку с висящим на ней миниатюрным золотым ключиком. Легко вставила его в замазанное краской крохотное отверстие в гире, повернула ключ и высыпала оттуда горку сверкающих драгоценностей.

Полностью доверившись брату, Агафья сделала его своим импресарио и стала брать в поездки по Никопольщине и Херсонщине. Заработки, конечно, были уже не те. Но каждый раз, уезжая с гастролей, Марк грузил на подводу натуроплату – кур или зарезанного бычка, а Гаша, заехав далеко в поле, доставала из выреза платья какое-никакое золотишко и заталкивала его в углубление гири. И все же, как они ни таились, слава о немыслимом богатстве циркачки бежала впереди них. Поэтому, когда началась гражданская война, не было дня, чтобы их подводу не останавливали бандиты.

Перевернув повозку вверх дном, грабители убирались восвояси, не подозревая, что тайник находился у них перед носом – в гире, небрежно валявшейся на дне телеги. Однажды, не найдя денег и золота, кто-то из бандитов с досады ранил женщину в ногу. Пуля кость не задела, и уже на следующий день циркачка давала представление в Никополе. Зрители, узнавшие об этом случае, восхищались землячкой: дескать, нашей Агафье пуля, что слону дробина!

В 1923 году Агафья выступала в селе Алексеевка, где жил ее ухажер по фамилии Шпонька, который долго ее добивался, – рассказывает племянница Надежда. Это был высокий красивый мужчина, милиционер, он приходил на все выступления Агафьи с оружием. Все в округе знали, что Агафья презирает мужчин и не знается с ними, но Шпонька, по-видимому, решил, что для него она сделает исключение.

В тот день он изрядно выпил и спрятался за кулисами, ожидая, пока объект его вожделения закончит выступление. Когда Агаша кланялась публике, Шпонька, впервые увидев ее сзади, воскликнул: «Ну и Гапка!» А она очень не любила, когда ее так называли. Зайдя за кулисы, Агафья двинулась на Шпоньку с таким лицом, что тот с перепугу стал отстреливаться.

Рухнув на пол, Агафья с удивлением приложила руку к груди, из которой хлестала кровь. Никогда ничем не болевшая, она даже до конца не поняла, что произошло. Прибежавший Марк вместе со зрителями погрузил сестру на подводу и повез ее к местному лекарю.

Провалявшись в постели полгода, женщина уехала в Сухуми, надеясь там поправиться окончательно. Но раздробленное плечо и раненое легкое давали о себе знать. Агафья стала преподавать борьбу в одном из тамошних спортивных клубов, два года после случившегося пыталась еще выезжать на гастроли. Однако силы были уже не те.

Осознав, что ее карьере пришел конец, она вернулась в Никополь и, пожив тут немного, уехала в Ленинград, бросив на прощание родным: «Я в этой помойной яме умирать не буду!».

Продолжение следует…

Ранее мы рассказывали о том, что как Великий Луг и плавни стали Каховским «морем». А также о истории немецкого моста через Каховское «море». Интересные факты читайте здесь.

Мария Дымченко